Неудача Запада
В конце холодной войны советские лидеры предпочитали, чтобы американские войска оставались в Европе и НАТО сохранялась в целости, так как они надеялись, что это поможет Германии оставаться мирной страной. Однако и они, и их российские преемники не хотели, чтобы НАТО расширялась дальше, и предполагали, что западные дипломаты понимают их опасения. Однако администрация Клинтона решила иначе и в середине 1990-х годов принялась добиваться расширения НАТО.
Первый этап расширения произошел в 1999 году. Тогда к НАТО присоединились Чехия, Венгрия и Польша. Второй состоялся в 2004 году. На сей раз речь зашла о Болгарии, Эстонии, Латвии, Литве, Румынии, Словакии и Словении. Москва с самого начала активно возмущалась. Скажем, когда НАТО в 1995 году бомбила боснийских сербов, российский президент Борис Ельцин заявил: «Положение на Балканах – первый признак того, что может случиться, когда НАТО придет вплотную к границе Российской Федерации… Огонь войны может вспыхнуть по всей Европе». Однако тогда русские были слишком слабы, чтобы помешать Североатлантическому альянсу продвигаться на восток. Впрочем, это продвижение и не выглядело в то время особенно угрожающим: ни одна из новых стран-членов НАТО кроме крошечных прибалтийских республик не имела общих границ с Россией.
Однако затем НАТО начала глядеть еще восточнее. В 2008 году на апрельском саммите в Бухаресте альянс рассматривал вопрос о приеме Грузии и Украины. Администрация Джорджа Буша-младшего поддержала эту идею, однако Франция и Германия выступили против, сочтя, что не стоит излишне озлоблять Россию. В итоге члены НАТО достигли компромисса – формальный процесс приема начат не был, однако альянс сделал заявление, в котором поддержал надежды Грузии и Украины, смело провозгласив: «Эти страны станут членами НАТО».
Тем не менее, Москва совсем не сочла такой исход компромиссным. Заместитель министра иностранных дел Александр Грушко заявил: «Вступление Грузии и Украины в альянс – это большая стратегическая ошибка, которая будет иметь самые серьезные последствия для общеевропейской безопасности». Путин также заметил, что прием этих двух стран в НАТО станет «прямой угрозой» для России. Как сообщила одна из российских газет, в беседе с Бушем Путин «очень прозрачно намекнул, что если Украину все же примут в НАТО, это государство просто прекратит существование».
Вторжение России в Грузию в августе 2008 года должно было бы развеять любые сомнения в том, что Путин твердо настроен помешать Грузии и Украине вступить в НАТО. Президент Грузии Михаил Саакашвили, упорно стремившийся привести свою страну в Североатлантический альянс, летом 2008 года решил вернуть два сепаратистских региона – Абхазию и Южную Осетию – под власть Тбилиси. Однако Путин хотел, чтобы Грузия оставалась слабой, расколотой и вне НАТО. Когда между грузинскими правительственными войсками и южноосетинскими сепаратистами начались бои, российские войска взяли Абхазию и Южную Осетию под контроль. Однако, несмотря на это отчетливое предупреждение, НАТО не стала официально отказываться от идеи приема Грузии и Украины в альянс. Расширение НАТО также продолжилось – в 2009 году ее членами стали Албания и Хорватия.
Свое движение на восток продолжил и Евросоюз. В мае 2008 года он запустил инициативу «Восточное партнерство», целью которой было способствовать экономическому процветанию таких стран, как Украина, и интегрировать их в экономику ЕС. Неудивительно, что российские лидеры сочли этот план противоречащим интересам их страны. В феврале 2014 года, перед свержением Януковича российский министр иностранных дел Сергей Лавров обвинил Европейский Союз в попытке создать в Восточной Европе «сферу влияния». В глазах российских лидеров расширение ЕС выглядит лишь ширмой для расширения НАТО.
Наконец, последним инструментом Запада, направленным на то, чтобы отдалить Киев от Москвы, стали усилия по распространению на Украине и в других постсоветских странах западных ценностей и по продвижению демократии. Это зачастую подразумевало поддержку прозападно настроенных личностей и организаций. Помощник госсекретаря СШША по делам Европы и Евразии Виктория Нуланд (Victoria Nuland) в декабре 2013 года заметила, что Соединенные Штаты потратили с 1991 года более 5 миллиардов долларов, чтобы помочь Украине достичь «будущего, которого она заслуживает». В частности, в рамках этих усилий правительство США обеспечивало средствами Национальный фонд поддержки демократии (NED) – некоммерческую организацию, которая финансировала более 60 проектов по развитию гражданского общества на Украине. Президент фонда Карл Гершман (Carl Gershman) называл эту страну «главным призом». Когда Янукович победил на президентских выборах в феврале 2010 года, NED решил, что это противоречит его целям и начал активнее поддерживать оппозицию и украинские демократические институты.
Когда российские лидеры смотрят на западную социальную инженерию на Украине, они опасаются, что их страна окажется следующей на очереди. И подобные страхи нельзя назвать необоснованными. В сентябре 2013 года Гершман писал в The Washington Post: «Европейский выбор Украины ускорит гибель идеологии российского империализма, которую представляет Путин… Россияне тоже стоят перед выбором, и Путин может проиграть не только в ближнем зарубежье, но и в самой России».
Развитие кризиса
Тройственная политика Запада – расширение НАТО, экспансия Евросоюза и продвижение демократии – стала дополнительным топливом для готовившегося разгореться пламени. Пожар вспыхнул в ноябре 2013 года, когда Янукович отверг важное экономическое соглашение, которое он готовился заключить с ЕС, и вместо этого согласился принять предложенные Россией 15 миллиардов долларов. Это решение вызвало антиправительственные демонстрации. В следующие три месяца обстановка накалилась. К середине февраля погибло около ста участников протестов. Западные эмиссары спешно направились в Киев разрешать кризис. 21 февраля правительство и оппозиция договорились, что Янукович останется у власти до новых выборов. Однако договоренности были сорваны, и уже на следующий день Янукович бежал в Россию. Новое правительство, пришедшее к власти в Киеве, было крайне прозападным и антироссийским. Четверых высокопоставленных его членов можно было справедливо назвать неофашистами.
Хотя степень участия США в этих событиях пока трудно полностью оценить, очевидно, что переворот был поддержан Вашингтоном. Нуланд и сенатор-республиканец Джон Маккейн (John McCain) участвовали в антиправительственных демонстрациях. Посол США на Украине Джеффри Пайетт (Geoffrey Pyatt) после бегства Януковича объявил, что «этот день войдет в учебники истории». Согласно попавшей в руки журналистам записи одного телефонного разговора, Нуланд выступала за смену режима и хотела, чтобы премьер-министром в новом правительстве стал украинский политик Арсений Яценюк. Так и вышло. Неудивительно, что русские считают Запад причастным к свержению Януковича.
В итоге Путин решил, что настало время действовать против Украины и против Запада. Вскоре после 22 февраля он приказал российским войскам отобрать у Украины Крым и затем присоединил его к России. Это оказалось сравнительно просто сделать, так как на военно-морской базе в крымском порту Севастополь постоянно находились тысячи российских бойцов. Помимо всего прочего дело облегчал и тот факт, что примерно 60% населения Крыма составляют этнические русские, большинство которых не хотели жить на Украине.
После этого Путин начал оказывать давление на новое правительство в Киеве, добиваясь, чтобы оно не вставало на сторону Запада против Москвы. Он ясно дал понять, что он скорее уничтожит Украину как функционирующее государство, чем позволит ей стать западным форпостом на пороге России. Ради этого он снабдил советниками, оружием и дипломатической поддержкой русских сепаратистов на востоке Украины, подталкивающих страну к гражданской войне, и сосредоточил на украинской границе большую армию, угрожающую начать вторжение, если правительство раздавит повстанцев. Вдобавок он резко поднял цену на газ, который Россия продает Украине, и потребовал оплаты прошлых поставок. Путин играет жестко.
Диагноз
Действия Путина понять несложно. Украина – это огромная равнина, которую и наполеоновской Франции, и Германской империи, и нацистской Германии пришлось пересечь перед тем, как ударить по самой России. Для русских она обладает огромной стратегической важностью как буферное государство. Ни один российский лидер не позволил бы прийти на Украину военному альянсу, который до недавнего времени был смертельным врагом Москвы. И ни один российский лидер не стал бы бездействовать, глядя, как Запад помогает установить на Украине правительство, которое намерено интегрировать эту страну в западные структуры.
Вашингтону позиция Москвы может не нравиться, но стоящую за ней логику он обязан понимать. Это же азы геополитики: великие державы всегда нервно относятся к потенциальным угрозам рядом со своей основной территорией. В конце концов, сами Соединенные Штаты не терпят присутствия сил других великих держав не только на своих границах, но и вообще в западном полушарии. Представьте себе, как возмущался бы Вашингтон, если бы Китай создал мощный военный альянс и попытался включить в него Канаду и Мексику. Даже если оставить в стороне логику, российские лидеры неоднократно говорили своим западным коллегам, что они считают вступление в НАТО Грузии и Украины неприемлемым – как и любые попытки обратить эти страны против России. Российско-грузинская война 2008 года ясно продемонстрировала настрой России.
Американские официальные лица и их европейские союзники утверждают, что они очень старались развеять российские опасения, и что Москве следовало бы понять: НАТО не вынашивает замыслов против России. Альянс, действительно, не только упорно отрицал, что его расширение нужно для того, чтобы сдерживать Россию, но и, например, отказался постоянно размещать войска в новых странах-членах. В 2002 году он даже создал орган под названием Совет «Россия-НАТО», направленный на развитие сотрудничества с Москвой. Чтобы умиротворить Россию, Соединенные Штаты в 2009 году объявили, что они разместят – по крайней мере, первоначально – новую систему противоракетной обороны на кораблях в европейских водах, а не на территории Чехии или Польши. Однако ни одна из этих мер не сработала – русские по-прежнему упорно выступали против расширения НАТО, и особенно против включения в альянс Грузии и Украины. А в конечном счете именно русским, а не Западу, решать, что для них выглядит угрозой.
Чтобы понять, почему Запад – и особенно Соединенные Штаты – не видел, что его политика на Украине готовит почву для серьезного столкновения с Россией, нужно вернуться к середине 1990-х годов, когда администрация Клинтона начала выступать за расширение НАТО. Аналитики тогда выдвигали самые разные аргументы за и против, однако к консенсусу общество так и не пришло. Скажем, большинство американских эмигрантов из Восточной Европы – а также их родственников – активно поддерживало экспансию альянса, так как они хотели, чтобы НАТО защищала такие страны, как Венгрия и Польша. Некоторые из реалистов также одобряли этот курс, полагая, что Россию по-прежнему необходимо сдерживать.
Однако большинство реалистов было против. По их мнению, слабеющую великую державу со стареющим населением и одномерной экономикой сдерживать не требовалось. При этом они опасались, что расширение НАТО лишь даст Москве стимул мутить воду в Восточной Европе. Американский дипломат Джордж Кеннан (George Kennan) говорил об этом журналистам в 1998 году – вскоре после того, как сенат США одобрил первый этап расширения Североатлантического альянса. «Я считаю, что русские будут реагировать на это крайне отрицательно и это скажется на их политике, – заявил он. – По-моему, это трагическая ошибка. Причин действовать так у нас не было. Никто никому не угрожал».
С другой стороны, большинство либералов – в том числе, многие из ключевых членов администрации Клинтона – выступало за расширение альянса. Они полагали, что конец холодной войны фундаментальным образом изменил международную политику, и что старую реалистическую логику, управлявшую Европой, заменил новый постнациональный порядок. Америка, по их мнению, стала не только «незаменимой страной» (по выражению госсекретаря Мадлен Олбрайт), но и благодетельным гегемоном – и, соответственно, Москва не должна будет воспринимать ее как угрозу. Фактически конечной целью этой политики было заставить весь континент выглядеть как Западная Европа.
Поэтому Соединенные Штаты стремились развивать в Восточной Европе демократию, поощряли экономическую взаимозависимость восточноевропейских стран и интегрировали их в международные институты. Победив в споре в Соединенных Штатах, либералы с легкостью убедили своих европейских союзников поддержать расширение НАТО – ведь благодаря достижениям ЕС европейцы еще сильнее, чем американцы, были убеждены, что геополитика утратила былое значении и что всеобъемлющий либеральный порядок способен поддерживать мир в Европе.
За первое десятилетие этого века либералы так прочно восторжествовали в вопросе о европейской безопасности, что даже переход альянса к политике открытых дверей в области расширения почти не встретил противодействия с реалистических позиций. Сейчас среди американских официальных лиц либеральный взгляд на мир стал общепринятой догмой. Скажем, в марте президент Барак Обама произнес речь об Украине, в ходе которой он несколько раз упомянул об «идеалах», движущих политикой Запада, которым угрожает «более старые и традиционные представления о силе». Реакция госсекретаря Джона Керри на крымский кризис отражала тот же подход: «В XXI веке просто не ведут себя, как в XIX – не вторгаются в другие страны под полностью надуманными предлогами».
В сущности, стороны просто по-разному смотрят на мир. Путин и его соотечественники думают и действуют в соответствии с нормами реализма, а их западные коллеги придерживаются либеральных представлений о международной политике. В результате Соединенные Штаты и их союзники невольно вызвали серьезный кризис, связанный с Украиной
Поиск виноватого
В том же самом интервью 1998 года Кеннан предсказывал, что экспансия НАТО вызовет кризис, после чего ее сторонники будут заявлять: «А мы с самого начала предупреждали вас о том, что такое эти русские». И действительно – большинство официальных лиц на Западе сейчас называет виновником печального положения Украины Путина. Как писала The New York Times, в марте канцлер Германии Ангела Меркель намекнула, что Путин ведет себя иррационально, заявив Обаме, что он «живет в другом мире». У Путина, безусловно, имеются автократические тенденции, однако никаких оснований считать его психически неуравновешенным у нас нет. Напротив, он – первоклассный стратег, которого следует опасаться и уважать любому внешнеполитическому противнику.
Другие аналитики – с несколько большими основаниями – утверждают, что Путин жалеет о распавшемся Советском Союзе и хочет восстановить его, расширяя границы России. По этой версии, захватив Крым, Путин теперь пробует почву, проверяя, не пора ли захватывать Украину – или, по крайней мере, ее восточную часть – а впоследствии обязательно проявит агрессию и по отношению к другим соседствующим с Россией странам. Некоторые представители этого лагеря считают Путина современным Адольфом Гитлером, любая сделка с которым будет повторением мюнхенской ошибки.
Следовательно, НАТО должна принять в свои ряды Грузию и Украину, чтобы сдержать Россию, пока она не подчинила себе соседей и не начала угрожать Западной Европе.
Однако при ближайшем рассмотрении эта логика не выдерживает проверки. Если бы Путин стремился создать «большую Россию», его намерения практически наверняка проявились до 22 февраля. Однако нет практически никаких причин считать, что он собирался захватывать Крым – и тем более другие украинские регионы – до этой даты. Даже западные лидеры, поддерживавшие расширение НАТО, поддерживали его не из-за того, что они боялись применения Россией военной силы. Действия Путина в Крыму были для них полностью неожиданными и, судя по всему, стали спонтанной реакцией на свержение Януковича. Сперва Путин даже сказал, что он не одобряет отделение Крыма. Правда, он быстро изменил свою позицию.
При этом России будет трудно завоевать и аннексировать Восточную Украину – а тем более всю Украину целиком – даже если бы она этого и хотела. Между рекой Днепр, пересекающей страну, и российской границей живут 15 миллионов человек. Это около трети украинского населения. Подавляющее их большинство хотят продолжать жить на Украине и, бесспорно, выступит против российской оккупации. К тому же посредственная армия России слабо напоминает современный Вермахт и не имеет особых шансов установить мир на территории всей Украины. Возможностей финансировать дорогостоящую оккупацию у Москвы тоже нет – ее экономика слаба и вдобавок дополнительно пострадает от санкций.
Однако даже бы у России и была мощная военная машина и не менее мощная экономика, оккупировать Украину у нее, вероятно, все равно бы не получилось. Достаточно вспомнить о советском и американском опыте Афганистана, американском опыте Вьетнама и Ирака и российском опыте Чечни, чтобы понять, что военная оккупация обычно плохо заканчивается. Путин, безусловно, понимает, что покорить Украину – это все равно что проглотить дикобраза. Его реакция на происходящее там носит оборонительный, а не наступательный характер.
Возможный выход
Так как большинство западных лидеров продолжают отрицать, что Путиным движут обоснованные соображения из сферы безопасности, неудивительно, что они пытаются влиять на его поведение, усиливая свою текущую политику и наказывая Россию. Таким образом они пытаются предотвратить новую агрессию. Хотя Керри утверждает, что «возможны любые варианты», ни Соединенные Штаты, ни их союзники по НАТО, не готовы защищать Украину силовыми методами. Запад надеется, что он сможет с помощью санкций заставить Россию прекратить поддерживать восстание на востоке Украины. В июле Соединенные Штаты и Евросоюз ввели третий пакет ограниченных санкций. В первую очередь они нацелены против высокопоставленных лиц, тесно связанных с российским правительством, а также против некоторых крупных банков, энергетических компаний и оборонных фирм. Западные страны также угрожают новым пакетом более сильных санкций, которые будут направлены против целых секторов российской экономики.
Однако подобные меры не будут иметь большого эффекта. Жесткие санкции, скорее всего, не будут введены в любом случае: многие западные страны – и особенно Германия – выступают против этой идеи, опасаясь, что Россия нанесет ответный удар, способный причинить ЕС серьезный экономический ущерб. Однако даже если Соединенные Штаты сумеют уговорить своих союзников на решительные шаги, на политике Путина это вряд ли скажется. История учит нас, что государства готовы терпеть многое ради защиты своих ключевых интересов. У нас нет причин считать Россию исключением из этого правила.
Западные лидеры также продолжают придерживаться провокационной тактики, послужившей главной причиной кризиса. В апреле вице-президент Джозеф Байден встретился с украинскими законодателями и заявил им: «Это вторая попытка воплотить в жизнь исходные обещания оранжевой революции». Директор ЦРУ Джон Бреннан (John Brennan) усугубил ситуацию, когда в том же месяце посетил Киев. Белый дом заявил, что его визит был нацелен на развитие сотрудничества с украинским правительством в области безопасности.
ЕС тем временем продолжает продвигать свое «Восточное партнерство». В марте председатель Европейской комиссии Жозе Мануэл Баррозу (José Manuel Barroso) подытожил европейскую политику по Украине, сказав: «Перед этой страной у нас есть долг солидарности. Мы постараемся приблизить ее к себе, насколько это только возможно». И действительно, 27 июня Евросоюз и Украина подписали экономическое соглашение, отказ от которого семью месяцами раньше стал роковым для Януковича. В том же июне на встрече министров иностранных дел из стран НАТО было решено, что союз останется открытым для новых членов, хотя открыто упоминать Украину министры не стали. «Ни одна из третьих стран не имеет права вето в вопросе о расширении НАТО», – заявил генеральный секретарь НАТО Андерс Фог Расмуссен (Anders Fogh Rasmussen). Министры также договорились поддержать ряд мер по укреплению военного потенциала Украины в таких областях, как управление войсками, логистика и кибероборона. Российских лидеров подобные шаги, конечно же, возмущают, и таким образом реакция Запада на кризис лишь обостряет обстановку.
Между тем, из кризиса на Украине существует выход, хотя и требующий того, чтобы Запад начал думать об этой стране абсолютно по-новому. Соединенным Штатам и их союзникам следует отказаться от своего плана по вестернизации Украины и поставить себе цель превратить ее в нейтральный буфер между НАТО и Россией (во времена холодной войны такое положение занимала Австрия). Западным лидерам нужно признать, что Украина значит для Путина так много, что сохранить там антироссийский режим не получится. Это не означает, что будущее украинское правительство должно быть пророссийским или настроенным против НАТО. Напротив, главное – чтобы суверенная Украина не оказалась ни в западном, ни в российском лагере.
Для этого Соединенным Штатам и их союзникам необходимо официально исключить возможность вступления в НАТО Грузии и Украины. Запад также должен помочь выработать план по спасению украинской экономики, который будет совместно финансироваться ЕС, Международным валютным фондом, Россией и Соединенными Штатами. Москва, вероятно, будет приветствовать такое предложение, так как она заинтересована в том, чтобы с западной стороны с ней соседствовала стабильная и процветающая Украина. Свои попытки социальной инженерии на Украине Западу следует значительно ограничить. Пора положить конец западной поддержке очередных «оранжевых революций». При этом американским и европейским лидерам нужно будет добиваться, чтобы Украина уважала права меньшинств – в частности, права своего русскоговорящего населения.
На это можно возразить, что подобная запоздалая смена политики в отношении Украины серьезно испортит репутацию США в мире. Она, безусловно, несколько пострадает, однако продолжение ошибочной стратегии нанесет ей намного более значительный ущерб. Более того, другие страны, скорее всего, будут уважать государство, которое умеет учиться на своих ошибках и вырабатывать политику, способную эффективно справляться с актуальными проблемами. Эта дорога по-прежнему открыта для Соединенных Штатов.
Некоторые также говорят, что Украина вправе сама выбирать себе союзников, и русские не имеют права мешать Киеву присоединяться к Западу. Для Украины подобные идеи крайне опасны. Печальная истина заключается в том, что в политических играх великих держав прав часто бывает тот, кто сильнее. Такие абстрактные вещи, как право на самоопределение, мало что значат, когда сильные страны ссорятся со слабыми. Имела ли Куба во времена холодной войны право заключить военный альянс с Советским Союзом? Соединенные Штаты явно так не считали. Сейчас русские примерно так же относятся к союзу Украины с Западом. В интересах Украине принять факты такими, как они есть, и вести себя со своим могучим соседом осторожнее.
Даже если не соглашаться с вышеприведенными аргументами и считать, что Украина вправе добиваться членства в Евросоюзе и в НАТО, это не означает, что Соединенные Штаты и их европейские союзники обязаны ее принимать. У Запада нет оснований идти навстречу Украине, если она намерена вести ошибочную внешнюю политику – тем более, если ее защита не входит в число наших жизненно важных интересов. Мечты части украинцев не стоят вражды и конфликтов, от которых в первую очередь будет страдать украинский народ.
Безусловно, некоторые аналитики, признавая, что НАТО не справилось с политикой в отношении Украины, будут утверждать, что Россия остается врагом, что со временем она будет только усиливаться и что у Запада просто нет выбора, и он вынужден продолжать нынешний курс. Однако это ошибочный взгляд на происходящее. Россия слабеет – и со временем будет слабеть все больше. Впрочем, даже если бы она усиливалась, в приеме Украины в НАТО все равно не было бы смысла. Дело в том, что нежелание Соединенных Штатов и их европейских союзников использовать военную силу для помощи Украины наглядно показывает: они не считают Украину своим ключевым стратегическим приоритетом. Было бы исключительно глупо принимать в НАТО страну, которую остальные члены альянса не намерены защищать. НАТО расширялась именно из-за того, что, по мнению либералов, в будущем не должно было возникать ситуаций, в которых альянсу придется задействовать свои гарантии безопасности. Однако жесткая игра Москвы показывает, что вступление Украины в НАТО вполне может привести к столкновению между Россией и Западом.
Кроме того, нынешний политический курс осложняет взаимодействие Запада с Москвой по другим вопросам. Соединенным Штатам нужна помощь России, чтобы эвакуировать американскую технику из Афганистана через российскую территорию, достичь соглашения с Ираном по его ядерной программе и стабилизировать ситуацию в Сирии. В прошлом Россия помогала Вашингтону со всеми этими тремя проблемами. Летом 2013 года Путин помог Обаме выйти из трудного положения, заключив договоренности, по условиям которых Сирия выдала свое химическое оружие. Это позволило избежать американской военной операции, которой угрожал Обама. Помощь Россия также когда-нибудь понадобится Соединенным Штатам, чтобы сдерживать усиливающийся Китай. Между тем, нынешняя американская политика только способствует сближению Москвы и Пекина.
Сейчас Соединенные Штаты и их европейские союзники стоят перед выбором. Они могут продолжать свою нынешнюю политику, которая усиливает соперничество с Россией и попутно разрушает Украину. Этот сценарий будет проигрышным для всех. Или они могут сменить курс и создать процветающую, но нейтральную Украину, которая не будет угрожать России и позволит Западу наладить отношения с Москвой. Этот подход позволит всем сторонам остаться в выигрыше.
Первоначально данный материал был напечатан на сайте ИНОСМИ.
Оставить комментарий