Статья известного американского обозревателя Дуга Бэндоу в журнале » Форбс».
Внешней политикой США руководят глупцы. А какой еще вывод можно сделать из требования обеих партий, чтобы США вмешивались во все конфликты по всему миру, независимо от последствий? Неважно, насколько катастрофическим может оказаться итог подобного вмешательства, военное лобби настаивает на его разумности. А все проблемы, которые возникают в процессе, объясняются лишь недостатком усилий: слишком мало военных задействовали, слишком мало иностранцев убили, слишком мало стран разбомбили, слишком мало обществ переделали, слишком мало государств оккупировали, слишком мало лет потратили, слишком мало долларов израсходовали.
Теперь, когда на Ближнем Востоке вспыхивают все новые конфликты, зловещие достижения сторонников интервенций вызывают все больше смущения. Тем не менее, такие бессовестные сторонники непрекращающейся войны, как сенаторы Джон Маккейн (John McCain) и Линдси Грэм (Lindsey Graham), продолжают настаивать на военном вмешательстве, независимо от страны и обстоятельств. К примеру, они возглавили группу неоконсерваторов, требовавших начать войну против Ливии, спустя всего два года после их встречи с Муаммаром Каддафи в Триполи, в ходе которой они обсуждали поставки американской помощи в награду за борьбу ливийского режима с терроризмом.
Энн-Мари Слотер (Anne-Marie Slaughter), еще один чирлидер войны в Ливии, недавно выступила в защиту своих действий, после того как в твиттере ее назвали разжигательницей войны. В Financial Times была опубликована ее статья под названием «Почему противники военного вмешательства в Ливии оказались неправы» (Why Libya sceptics were proved badly wrong).
И даже после этого вмешательство в дела Ливии не перестало казаться глупым, потому что Ливия была конфликтом, из которого США не могли извлечь никакой выгоды. Сегодня средиземноморские приключения Вашингтона выглядят гораздо менее успешными. Однако этот опыт никак не повлиял на ее убежденность в необходимости бомбить, вторгаться и оккупировать другие государства.
Между тем, Саманта Пауэр (Samantha Power), одна из главных сирен войны в администрации Обамы, возможно, все-таки испытывает некоторое смущение. Недавно она призвала общественность к тому, чтобы не позволять постоянным неудачам вставать на пути будущих войн: «Мне кажется, сейчас слишком часто повторяют: “Посмотрите, вот к чему приводит вмешательство”… Стоит соблюдать осторожность и не преувеличивать уроки». В конце концов, только из-за того, что политика непрерывной войны до сих пор оборачивалась исключительно неудачами, людям не стоит слишком скептически относиться к «военному» варианту решения международных проблем в будущем.
Кажется, что президенту Бараку Обаме тоже немного стыдно за свое поведение. Этот лауреат Нобелевской премии мира продемонстрировал точно такую же военную активность, как и его предшественник, в адрес которого постоянно звучит критика. Обама повышал военные расходы на протяжении большей части своего президентского срока, дважды увеличивал численность американского контингента в Афганистане, инициировал интенсивные военные кампании с участием беспилотников в Пакистане и Йемене, вступил в войну против Ливии, планировал атаковать Сирию из-за ее химического оружия и втянул свою страну в войну против Исламского государства в Ираке и Сирии.
Между тем, президента Обаму избрали во многом благодаря его речи 2002 года, в которой он выступил против вторжения в Ирак. В 2013 году он признал, что «меня выбрали, чтобы положить конец войнам, а не начинать их». Казалось, он хотел убедить в этом самого себя: «Последние четыре с половиной года я провел, пытаясь сделать все возможное, чтобы сократить нашу зависимость от военной силы».
Вашингтон уже долгое время является той столицей, где прошлый опыт не имеет значения. Большинство влиятельных политических экспертов постоянно и даже порой демонстративно ошибаются. И каждый год они выступают с новыми прогнозами. Которые снова не оправдываются.
То же самое происходит со специалистами по внешней политике. Двухпартийный консенсус заключается в постоянной интервенции. Однако между партиями существуют некоторые разногласия: кто именно должен получать помощь и сколько? Каков наилучший способ вмешательства в дела другого государства? Должны ли военные шаги быть односторонними или многосторонними?
Время от времени возникают серьезные споры по поводу сути конфликта, как это было в случае с войной в Ираке. Однако эти разногласия практически всегда носят партийных характер. Если бы президент Билл Клинтон предложил вторгнуться в Ирак, большинство демократов Конгресса дали бы свое согласие на него. И большинство республиканцев, выступавших против действий Америки на Балканах, поддержали бы ту войну, если бы в тот момент президентом был бы Джордж Буш-младший.
В злободневных вопросах эти две партии обычно стараются перещеголять друг друга, когда речь заходит о безрассудных интервенциях. Выступите против России в украинском вопросе! Разбомбите Сирию за ее химическое оружие! Атакуйте боевиков Исламского государства, угрожающих ближневосточным странам! Свергните Каддафи, после того как он заключил ядерную сделку с Западом! Вторгнитесь в Ирак, чтобы «осушить болото»! Оккупируйте Афганистан, чтобы принести демократию в Центральную Азию! Атакуйте Сербию, чтобы перечертить границы на Балканах!
Между тем, Дядюшка Сэм доказал, что он обладает даром, противоположным дару Мидаса. Все, к чему он прикасается, превращается в хаос. Если Вашингтон вмешивается, ситуация неминуемо ухудшается.
На Балканах США заменили одни этнические чистки другими этническими чистками и при этом создали прецедент для вторжения России в Грузию и на Украину. В Сомали Америка ничего не смогла сделать с царившим там хаосом. В Афганистане США уничтожили Талибан, но они провели 13 лет в безуспешных попытках преобразовать эту страну. Вторжение в Ирак ради уничтожения несуществующего оружия массового поражения стоило жизни 4,5 тысячи американцев и 200 тысячам иракцев, оно разрушило иракское общество, развязало руки радикальным элементам, которые позже заложили основы Исламского государства, и укрепило позиции Ирана. Бомбовые удары по Ливии продлили гражданскую войну, в которой погибли тысячи людей, привели к распространению оружия по всему региону, спровоцировали затяжную борьбу за власть в искусственно сформированном государстве и создали убежище для убийц Исламского государства. Проамериканское правительство Йемена было свергнуто, несмотря на регулярную помощь США, что привело к прекращению программы сотрудничества в области борьбы с терроризмом, увеличило влияние Ирана и приблизило начало гражданской войны. Единственным очевидным результатом новой войны Вашингтона против Исламского государства стал рост числа людей, желающих вступить в ряды джихадистов.
Дело не только в том, что практически все бомбовые кампании, вторжения, оккупации и другие формы вмешательства лишь усугубляли ситуацию. Практически каждое новое вторжение — это попытка решить проблемы, возникшие в результате предыдущих шагов США. И каждый новый военный шаг США, как правило — почти гарантированно — приводит к возникновению новых проблем, кризисов и катастроф. А они в свою очередь приводят к новым призывам к началу войны, ударам беспилотников, оккупации, бомбовым кампаниям, оказанию гуманитарной помощи, вторжению, дипломатическому давлению и другим формам вмешательства.
Между тем, специалисты в области внешней политики почти никогда не признают, что итоги оказались негативными. Хотя результаты войны в Ираке приводили в ужас простых американцев, лишь немногие неоконсерваторы признавали, что что-то пошло не так или что их план имел какие-то недостатки. Слотер стала далеко не единственным сторонником войны, который игнорирует последствия затянувшейся катастрофы в Ливии. В ответ на критику его поддержки ливийской кампании сенатор Марко Рубио (Marco Rubio) ответил, что все закончилось бы хорошо, если бы США действовали решительно и энергично.
Большинство представителей официального Вашингтона просто принимают точку зрения Саманты Пауэр: «Что, мне беспокоиться?» Возможно, были допущены одна или две ошибки, но все равно не стоит «преувеличивать» уроки, извлеченные из множества неудач. Ни один ответственный политик не захочет признать, что та или иная проблема другой страны не касается США. Ни один уважающий себя обитатель столицы Америки не признает, что существуют такие проблемы, которые Вашингтон не способен решить. Ни один патриот, свято верящий в американскую исключительность, никогда не согласится с тем, что в американском правительстве есть что-то, чего не стоит навязывать другим государствам.
Ученые тратят свои карьеры на споры о великой стратегии. Однако разработать принципы внешней политики на практике не так уж и сложно. Элита Вашингтона, разумеется, может спорить о деталях, но она искренне верит в то, что американцы должны делать все: участвовать в каждой войне, переделать каждое общество, вмешаться в каждый конфликт, оплатить каждый долг, уничтожить всех врагов, решить все проблемы и проигнорировать всю критику. К сожалению, как показали последние два десятилетия, такой подход приводит к неминуемой катастрофе.
Однако существует достаточно простая альтернатива. И президент об этом уже говорил: «Не стоит делать глупостей». К сожалению, он сам не смог последовать своей собственной рекомендации. Вашингтону действительно стоит прекратить делать глупости.
Но, как я уже писал выше, внешней политикой США руководят глупцы. И только американский народ может это изменить. Он должен начать выбирать таких лидеров, которые не хотят делать глупостей. Только тогда Вашингтон положит конец бесконечному циклу вторжений, катастроф, вторжений, катастроф.
Эта статья была переведена и подготовлена для печати интернет-газетой «Ино СМИ «
Doug BandowContributor
I write about domestic and international policy.
Opinions expressed by Forbes Contributors are their own.
WORLD AFFAIRS
Washington’s Foolish Foreign Policy: American People Must Say No To More Wars
American foreign policy is controlled by fools. What else can one conclude from the bipartisan demand that the U.S. intervene everywhere all the time, irrespective of consequence? No matter how disastrous the outcome, the War Lobby insists that the idea was sound. Any problems obviously result from execution, a matter of doing too little: too few troops engaged, too few foreigners killed, too few nations bombed, too few societies transformed, too few countries occupied, too few years involved, too few dollars spent.
As new conflicts rage across the Middle East, the interventionist caucus’ dismal record has become increasingly embarrassing. Yet such shameless advocates of perpetual war as Senators John McCain and Lindsey Graham continue to press for military intervention irrespective of country and circumstance. For instance, they led the Neoconservative mob clamoring for war against Libya less than two years after supping with Moammar Khadafy in Tripoli, when they discussed providing U.S. aid to reward his anti-terrorism efforts.
Anne-Marie Slaughter, another cheerleader for war in Libya, recently defended her actions after being chided on Twitter for being a war-monger. She had authored a celebratory Financial Times article entitled “Why Libya sceptics were proved badly wrong.”
Even then intervention looked foolish since Libya was a conflict in which Americans had nothing at stake. Today, however, Washington’s Mediterranean adventure looks a good deal less successful. But this experience has had no apparent impact on her support for promiscuously bombing, invading, and occupying other countries.
Slightly more abashed, perhaps, is Samantha Power, one of the Obama administration’s chief Sirens of War. She recently pleaded with the public not to let constant failure get in the way of future wars: “I think there is too much of, ‘Oh, look, this is what intervention has wrought’ … one has to be careful about overdrawing lessons.” After all, just because the policy of constant war had been a constant bust, people shouldn’t be more skeptical about a military “solution” for future international problems. What are a few bloody geopolitical catastrophes among friends?
President Barack Obama also appears to be a bit embarrassed by his behavior. The Nobel Peace Prize winner has been as active militarily as his much-maligned predecessor. The former increased real military outlays through most of his administration, twice hiked troop levels in Afghanistan, initiated intense drone campaigns in Pakistan and Yemen, joined war against Libya, planned to attack Syria over chemical weapons, and took the country into combat against the Islamic State in Iraq and Syria.
Yet he may owe his election to his 2002 speech against the Iraq invasion. In 2013 he admitted that “I was elected to end wars, not to start them.” He sounded like he was trying to convince himself when he added: “I’ve spent the last four and a half years doing everything I can to reduce our reliance on military power.”
Washington long has been a town in which past performance is irrelevant. Most celebrated political pundits are constantly and even ostentatiously wrong. Yet every year they make new predictions. Which again invariably end up in error.
So it is with foreign policy practitioners. The bipartisan consensus is constant intervention. There is disagreement around the edges—exactly who should get aid money and how much? What is the best way to meddle in another nation’s affairs? Should military action be unilateral or multilateral?
Every once in a while there even is a clash over substance, such as the Iraq War. But these differences almost always are partisan. Had President Bill Clinton proposed the Iraq invasion, most congressional Democrats would have signed on. Most Republican legislators opposing his earlier Balkans adventures would have backed that war had George W. Bush been president then.
On the issues of the day the two parties usually attempt to one-up each other when it comes to reckless overseas intervention. Confront the Russians over Ukraine! Bomb Syria over chemical weapons! Attack ISIL insurgents threatening Mideast countries! Oust Khadafy after he made a nuclear deal with the West! Invade Iraq to “drain the swamp”! Occupy Afghanistan to bring democracy to Central Asia! Attack Serbia to redraw Balkans’ borders!
Yet Uncle Sam has demonstrated that he possesses the reverse Midas Touch. Whatever he touches turns to mayhem. Whenever and wherever Washington gets involved, the situation worsens.
In the Balkans the U.S. replaced ethnic cleansing with ethnic cleansing and set a precedent for Russian intervention in Georgia and Ukraine. In Somalia America left chaos unchanged. In Afghanistan the U.S. rightly defenestrated the Taliban but then spent 13 years unsuccessfully attempting to remake that tribal nation. Invading Iraq to destroy nonexistent WMDs cost the lives of 4500 Americans and 200,000 Iraqis, wrecked Iraqi society, loosed radical furies now embodied in the Islamic State, and empowered Iran. The bombing of Libya prolonged a low-tech civil war killing thousands, released weapons throughout the region, triggered a prolonged power struggle in the artificial state, and offered another home for ISIL killers. Yemen’s pro-American government was overthrown despite persistent U.S. support, leading to the collapse of anti-terrorist cooperation, increased Iranian influence, and descent toward civil war. The only certain result of Washington’s new war against the Islamic State is increased jihadist recruiting.
Not only has virtually every bombing, invasion, occupation, and other interference made problems worse. Almost every new intervention is an attempt to redress problems created by previous U.S. actions. And every new military step is likely, indeed, almost guaranteed, to create even bigger problems. Which will spark proposals for new interventions likely, indeed, almost guaranteed, to generate new problems, messes, crises, and catastrophes. Which then will yield another round of suggestions for wars, drone strikes, occupations, bombing campaigns, aid transfers, invasions, diplomatic pressure, and other forms of meddling.
Yet virtually never do foreign policy practitioners admit that things hadn’t gone well. While the outcome in Iraq horrified the American people, few Neocons acknowledged that anything had gone awry or that their plan had the slightest flaw in conception. Slaughter is not the only war advocate to ignore the implications of the ongoing disaster in Libya. Sen. Marco Rubio (R-FL) responded to criticism of his support for the Libyan misadventure that everything would have been fine had the U.S. “engaged fully and decisively.”
Most of official Washington simply takes the Samantha Power position: “What, me worry?” There may have been a mistake or two, but one certainly wouldn’t want to “overdraw” a lesson from these multiple and constant failures. No responsible policymaker would want to suggest that even one problem elsewhere was not America’s responsibility. No self-respecting denizen of the nation’s capital would admit that there was any problem Washington was incapable of solving. No patriotic believer in American Exceptionalism would suggest that there was anything the U.S. government should not demand of or impose on the rest of the world.
Academics spend their entire careers debating grand strategy. However, creating foreign policy in practice isn’t difficult. Washington’s elite might disagree about details, but believes with absolute certainty that Americans should do everything: Fight every war, remake every society, enter every conflict, pay every debt, defeat every adversary, solve every problem, and ignore every criticism. Unfortunately, over the last two decades this approach has proved to be an abysmal disaster.
There’s an equally simple alternative. Indeed, the president came up with it: “don’t do stupid” stuff. Too bad he failed to practice his own professed policy. Washington should stop doing stupid things.
But, as noted earlier, U.S. foreign policy is run by fools. Only the American people can change that. They must start electing leaders committed to not doing “stupid” stuff. Only then will Washington end the endless cycle of intervention, disaster, intervention, and disaster.
Оставить комментарий