Россия – важный стратегический партнер для Китая. Однако он не спешит поддерживать ее в украинском конфликте. По мнению автора статьи, Поднебесная не хочет сильно раскачивать лодку, поскольку терпеливо дожидается упадка США.
Пекин уверен в упадке США и не желает пока сильно раскачивать лодку.
По мере того, как российская спецоперация на Украине замедляется, у Москвы появляется все больше противников и все меньше сторонников. За исключением, пожалуй, Белоруссии. Даже Китай, ближайший внешнеполитический партнер Москвы, сохраняет привычную дистанцию. С одной стороны, он обвиняет Запад в угрозе безопасности России и осуждает Соединенные Штаты за введение санкций, а с другой, подтверждает свою принципиальную поддержку территориальной целостности суверенных государств и призывает к урегулированию путем переговоров того, что сам называет «украинским кризисом». Почему Китай не поддерживает и не осуждает действия президента России Владимира Путина?
Ответ заключается в том, что стало первым принципом внешней политики Китая: глубокое недоверие к Соединенным Штатам. На протяжении десятилетий Китай стремился занять позицию, которую он считает исторически обусловленным положением доминирующей державы в Азии. Как стратегические реалисты, китайские лидеры всегда справедливо ожидали, что Соединенные Штаты будут сопротивляться этому, стремясь защитить свой «наследственный» статус главной державы в регионе. И, по мнению Пекина, именно это и делали все время Соединенные Штаты. По мере роста мощи и амбиций Китая Пекин начал считать, что Вашингтон нападает на Коммунистическую партию Китая по идеологическим соображениям и соображениям защиты прав человека. Что он стремится подорвать контроль Китая над подвластными ему территориями, такими как Тибет, Синьцзян и Гонконг. Что он увековечил отделение Тайваня от материка, выступает против утверждения Китаем своих прав в Южно-Китайском море, вступил в сговор с союзниками и партнерами США в тонко замаскированных коалициях, направленных на сдерживание Китая, например, в рамках четырехстороннего диалога по безопасности США-Индия-Япония-Австралия (QUAD). И наконец, что США использовали тарифы, чтобы попытаться заставить КНР открыть свою экономику Западу и изменить то, что Коммунистическая партия Китая считает своей успешной экономической моделью.
Но Китай неуклонно следует избранному курсу. Несмотря на множество проблем, усугубленных недавними драконовскими карантинами из-за вспышки COVID-19 в Шанхае и других городах, правящая партия по-прежнему уверена, что она может построить «великую современную социалистическую страну, то есть процветающую, сильную, демократическую, культурно развитую, гармоничную, и красивую державу» к 100-летию основания Китая в 2049 году.
Китайские лидеры также уверены, что Соединенные Штаты застряли в необратимом процессе упадка, который постепенно устранит их как серьезного соперника Китая в Азии. Их уверенность в этом частично основана на марксистской теории, которая гласит, что зрелая капиталистическая экономика, подобная экономике Соединенных Штатов, должна столкнуться с финансовыми кризисами и классовыми конфликтами, которые сбросят ее с вершин процветания. И это частично основано на их понимании недавней истории, поскольку события в Соединенных Штатах, похоже, развиваются так, как вышеупомянутая теория и предсказывает. Эта уверенность Китая укрепилась после финансового кризиса 2008 года в США, когда вице-премьер Китая Ван Цишань сказал тогдашнему американскому министру финансов Генри Полсону: «Когда-то вы были нашим учителем, а ныне наш учитель не выглядит очень умным!» Затем последовало то, что Пекин назвал периодом нерешительной администрации Обамы; жестокие президентские выборы 2016 года, когда тогдашний кандидат от демократов Хиллари Клинтон отреагировала на давление со стороны избирателей, отказавшись от главного стратегического актива против Китая — торговой сделки по Транстихоокеанскому партнерству; разгром администрацией Трампа отношений США со своими союзниками; катастрофическая политика администрации в отношении пандемии COVID-19; штурм Капитолийского холма 6 января 2021 года; позорное бегство США из Афганистана и, наконец, политический паралич и усиливающаяся поляризация американского общества эпохи Байдена. И все это в то время, когда ВМС США в Тихом океане жаловались, что у них недостаточно кораблей для сдерживания Китая, а доля Америки в мировом ВВП снизилась с 30% в 2000 году до 24% в 2019.
Спецоперация Путина на Украине могла и дальше поспособствовать этому упадку Америки, поскольку разоблачила нерешительность США и хрупкость их союзов. Но вместо этого она обратила процесс вспять — хотя, как считает Китай, и временно. Украинский кризис привел к редкому консенсусу в политическом истеблишменте США, укрепил систему союзов Америки и ужесточил подходы Вашингтона к отношениям с Россией и Китаем как к экзистенциальному конфликту ценностей и систем. Спецоперация Путина дала Соединенным Штатам повод усилить давление на Китай, потребовать более тесного сотрудничества от своих азиатских союзников и оказать давление на Индию, чтобы та сократила экономические связи с Россией. Хуже всего то, что она же укрепила оборонные обязательства США перед Тайванем.
В этом контексте стратегический приоритет Китая состоит в том, чтобы не делать ничего, что могло бы прервать процесс упадка США. Китай глубоко возмущается американской показным морализаторством, когда Вашингтон утверждает, что отстаивает то, что правильно и законно, указывая Пекину на то, что именно отвечает интересам Китая, и как он будет наказан, если не подчинится. Хотя американская сторона вполне искренна в этих своих подходах, для Китая они выглядят лицемерием или (в лучшем случае) самообманом, поскольку Пекин считает, что действия Америки всегда отражают только ее интересы. По мнению Пекина, такое моральное позерство — это способ, с помощью которого Соединенные Штаты всегда узаконивали свое политическое господство и военное вмешательство, то есть то, что Пекин называет американской гегемонией. Теперь Соединенные Штаты хотели бы извлечь дополнительные выгоды из путинской спецоперации, оторвав Китай от России.
Пекин не собирается попадать в эту ловушку. Вместо этого он стремится сохранить то, что осталось от его единственного надежного и давнего партнера (помимо Северной Кореи), в своих усилиях по сдерживанию высокомерия США. Узы, связывающие Китай и Россию, — это антагонизм по отношению к Соединенным Штатам. Китайский и российский лидеры преувеличили состояние отношений своих двух стран во время последней личной встречи перед спецоперацией, когда они описали российско-китайское двустороннее партнерство как «безграничное». На самом деле, Россию не интересуют основополагающие вопросы безопасности Китая на Тайване и в Южно-Китайском море, а Китай не интересует главный вопрос безопасности России, связанный с вторжением Запада в Восточную Европу. Несмотря на то, что последний из пограничных российско-китайских споров был урегулирован в 2008 году, Китай не забыл того, что он считает российской исторической агрессией, и Россия по-прежнему хронически обеспокоена притоком китайских рабочих на малонаселенный российский Дальний Восток. Две страны разработали совместную политику безопасности через Шанхайскую организацию сотрудничества, основанную в 2001 году, но продолжают конкурировать за влияние на четырех центральноазиатских членов этой организации. Китай покупает нефть и газ у России, но ведет жесткую торговлю по цене. Идеология председателя КНР Си Цзиньпина представляет собой вариант атеистического социализма. У Путина это разновидность христианского клептократического капитализма.
Несмотря на все эти различия, китайские стратеги живут в мире таком, каким они его видят, а не таком, каким они хотят его видеть. Без сомнения, Путин превратил Россию в сильно уменьшившийся стратегический актив. <…> Китай не одобряет неправильное, с его точки зрения, управление Москвой сложившейся ситуацией, ее неверную оценку силы украинского сопротивления, евро-американской солидарности и собственного военного могущества. <…> Тем не менее, если только режим Путина не рухнет, даже ослабленная Россия останется серьезным активом сопротивления Китая американской гегемонии. Поэтому Пекин не собирается отказываться от своего главного стратегического партнера.
Но Китай также не хочет, чтобы Путин втягивал его в преждевременную конфронтацию с Западом. В Пекине предпочитают, чтобы история шла своим предопределенным курсом, когда Китай постепенно поднимается, а Соединенные Штаты постепенно приходят в упадок, и чтобы США перестали проводить прямую политику сдерживания Поднебесной. Несмотря на всю шаблонность своих замечаний, Си не искажал взгляды Китая, когда в апреле 2017 года говорил тогдашнему американскому лидеру Дональду Трампу: «Есть тысячи причин, по которым отношения Китая и США могут увенчаться успехом», или когда он сказал президенту США Джо Байдену в ноябре 2021 года: «Надежные и стабильные китайско-американские отношения необходимы для развития наших двух стран и для сохранения мирной и стабильной международной обстановки. Китай и Соединенные Штаты должны уважать друг друга, мирно сосуществовать и стремиться к взаимовыгодному сотрудничеству». Сохранение спокойствия у Соединенных Штатов и их союзников всегда было достаточно сложной задачей для Китая, поскольку его постоянное стремление к доминированию неизбежно вызывает негативную реакцию не только в Вашингтоне, но даже во многих странах-сателлитах Пекина. Если Пекин сейчас пойдет на поводу у путинской спецоперации, это только усилит сопротивление китайскому влиянию в мире и ограничит доступ Китая к западным рынкам, капиталу и технологиям.
Первоначально материал был напечатан на сайте ИНОСМИ .
Оставить комментарий