14.05.2018
Томас Фридман, The New York Times, США
Посещая нынешний Китай, невозможно не сравнивать ту драму, которая разыгрывается в политике Пекина, с той, что разворачивается в Вашингтоне. И хотя различий немало, вынужден сообщить: некоторые параллели становятся слишком очевидными. Начнем с того, что борьба с коррупцией, начатая президентом Си Цзиньпином, создала атмосферу страха в современном Китае: общение с иностранцами, высказывание неправильных мыслей или слишком экстравагантное поведение способны привлечь внимание государственных «антикоррупционных» детективов.
Поскольку «коррупции» не дано четкое определение, и она может быть использована, чтобы избавиться от кого угодно и по любой причине, люди не знают, где пролегает черта, и ведут себя крайне осторожно. Поэтому самым частым выражением, которое я слышал в течение недели, проведенной в Пекине, было: «Вы ведь не будете меня цитировать?»Но если китайцы боятся говорить друг с другом, то в США вообще забыли, как говорить друг с другом.В сегодняшнем Вашингтоне не редкость ситуация, когда люди, приглашенные на ужин или другое публичное собрание, думают: «Надеюсь, никого из них там не будет». Они — это не представители другой религии или расы, хотя и это было бы ужасно. Это кто-то из другой политической партии.
Иными словами, как в Пекине, так и в Вашингтоне, самоцензура и «прикусывание языка» распространены как никогда, хотя и по различным причинам. В Пекине — чтобы не попасть под арест. В Вашингтоне — чтобы не ввязаться в драку. Впрочем, в обоих случаях в сухом остатке то, что все меньше людей говорят правду по идеологическим вопросам.
В современном Китае, если вы являетесь должностным лицом в Коммунистической партии или представителем верхушки бюрократии, то должны следовать линии правящей партии. В противном случае вас немедленно уволят или посадят в тюрьму. В сегодняшней Америке, если вы конгрессмен или сенатор от Республиканской партии, то также должны следовать линии партии, иначе вас отстранят или же вы получите удар твитом в спину от президента.
Но есть одно отличие. В китайской правящей Коммунистической партии критиковать президента небезопасно всегда. В правящей американской Республиканской партии вы можете критиковать президента или голосовать по совести, если находитесь при смерти, на пороге пенсии или же делаете это шепотом.
Как отметил в своей книге смертельно больной сенатор Джон Маккейн: «Это мой последний срок. Я свободней, чем мои коллеги, которые вновь предстанут перед своими избирателями. Я могу говорить, что думаю, не особо переживая по поводу последствий. И я могу голосовать по совести без каких-либо сомнений».
Китайское правительство без колебаний использует пропаганду, чтобы поддержать себя или защитить интересы страны, независимо от того, правдивы факты или нет. То же касается Дональда Трампа и его Белого дома. На прошлой неделе издание «Вашингтон пост» сообщило: «За 466 дней, прошедших с момента принятия присяги, президент Трамп сделал 3001 ложное или вводящее в заблуждение заявление. Об этом сообщает база данных проекта «Факт чекер» (The Fact Checker), который анализирует, классифицирует и отслеживает каждое подозрительное утверждение, произнесенное президентом. В среднем это около 6,5 заявлений в день».
Подозреваю, количество неправды, публично произносимое Си Цзиньпином, еще больше.
Подхалимаж и дефицит скепсиса в отношении того, как центральное телевидение Китая освещает деятельность Си Цзиньпина, неотличимы от подхалимажа и нехватки скептицизма в программе «Фокс энд фрэндс» (Fox&Friends) и ведущего Шона Хэннити, когда тот обсуждает Трампа.
Возможно, частично по этой причине все больше и больше китайцев не думают, что мы являемся такой «исключительной» нацией, какой мы привыкли себя воспринимать. И теперь они готовы громко об этом заявить. Я был поражен тем, как много чиновников и экспертов на семинаре Университета Цинхуа, который я посетил, были готовы открыто заявить, что их иерархическая однопартийная система и управляемый государством капитализм превосходят нашу многопартийную, демократическую систему со свободной рыночной экономикой.
Двумя доказательствами, к которым они всегда обращались, было то, что им никогда не приходилось проходить через экономический кризис, подобный случившемуся в 2008-м, а также то, что их система никогда не допустила бы такого недисциплинированного, нечестного и нестабильного лидера, как Дональд Трамп (по крайней мере, со времен Мао).
Я часто не соглашался со своими китайскими собеседниками и советовал им быть более осторожными насчет будущего. Их однопартийная система, где все решает один человек, может быстро принимать важные решения. Но она также может быстро принимать и неверные решения. Например, в феврале издание «Блумберг ньюс» сообщило: «В 2008-м общий долг Китая составлял 141% ВВП. К середине 2017-го этот показатель вырос до 256%. Страны, которые наращивают долг в такой короткий срок, как правило, ожидает жесткое падение».
Но Си и китайская Коммунистическая партия, по крайней мере, стимулировали свою экономику, чтобы избежать настоящего экономического кризиса — для себя и для мира. Трамп и его Республиканская партия лишь добавили к американскому долгу 1,5 триллиона долларов, чтобы компенсировать снижение налогов для предприятий и физических лиц в то время, когда наша экономика уже на подъеме. Трамп сделал это, зная, что он будет на посту и получит возможность приписать себе любой бум, однако его уже не будет, когда нам придется затянуть потуже пояса, чтобы проценты по долгу не поглотили все расходы, не связанные с обороной, и не привели к банкротству.
Китайцы готовы на жертвы, чтобы сделать Китай вновь великим. Трамп хочет сделать Америку великой, не требуя от американцев никаких усилий, лишь урезая налоги для богатых людей и корпораций, а также продолжая выкачивать горючие ископаемые, однако, не инвестируя в общественные блага вроде образования или инфраструктуры, ставших настоящими двигателями возрождения Китая.
Внешняя политика Китая всегда была прагматичной. Они говорили: «Дайте нам доступ к своим рынкам и мы построим вам инфраструктуру, которой сможем пользоваться и мы, и вы. И тогда мы будем союзниками». Внешняя политика США, хоть и была всегда циничной, ее деловая сторона, в частности, во времена холодной войны, была скорее такой: «Разделите наши ценности, и мы сможем быть союзниками».
Однако ясно, что Трамп хочет, чтобы американцы действовали как Китай: «Не демонстрируйте мне свои ценности. Покажите мне ваши деньги и покупку оружия. Не считайте меня своим союзником. Воспринимайте меня как своего лендлорда. Платите за защиту, и мы сможем быть друзьями».
К счастью, пока есть одно важное отличие. В то время как Си запугивает СМИ, Трамп, вопреки всем попыткам дискредитировать свободную прессу, в конечном итоге ее активизировал. Не берем во внимание Fox — они подлизываются, как никогда. Если институты и верховенство права никогда особо не ограничивали китайских лидеров, то институты, построенные за последние 250 лет в Америке, продолжают сдерживать Трампа. По крайней мере, пока.
Но им придется продержаться еще по крайней мере два с половиной года, и с таким президентом, как Трамп, это будет непросто. Ведь он наверняка не так уж и шутил, когда в марте сказал президенту Си: «Пожизненное президентство… Думаю, это потрясающе. Может быть, однажды мы дадим себе такой шанс».
Первоначально данная статья была напечатана на сайте ИНОСМИ.